Хотя вертолетостроительных активов в России немного, процесс консолидации отрасли может затянуться, причем не только из-за нежелания акционеров некоторых предприятий (в основном это действующий менеджмент) расставаться со своими акциями. Дело в том, что консолидирующая их структура – «Оборонпром» не хочет переплачивать за эти активы. Несмотря на это, топ-менеджмент компании декларирует, что оставшиеся пакеты акций вертолетостроительных предприятий будут получены холдингом до 2007 года, а уже начиная с 2008 года может начаться процесс подготовки к IPO. Об этом журналисту RBC daily Сергею Старикову рассказывает генеральный директор ОАО «ОПК "Оборонпром"» Денис Мантуров. 

– На каком этапе находится создание вертолетного холдинга?

– На завершающем. Все юридические процедуры закончены, и мы занимаемся вопросами администрирования. Параллельно этому доля «Оборонпрома» в акционерном капитале ряда предприятий доводится до контрольного пакета. Рынок ограничен, так как крупные пакеты акций находятся у менеджмента. Это отчетливо видно на примере Казанского (КВЗ) и Ростовского («Роствертол») вертолетостроительных заводов. У «Оборонпрома» есть договоренность с руководством обеих компаний по приобретению акций, но сама процедура – обмен или выкуп – сейчас обсуждается. В любом случае, вопрос о приобретении акций будет решаться с руководством компаний. У нас с менеджментом нет противоречий: обсуждается цена акций и сроки их продажи. Та же ситуация и с «Роствертолом». Мы планируем завершить процесс до конца 2006 года. В этом году мы начнем создавать 100%-ную дочернюю управляющую компанию под условным названием «Вертолеты России». В эту структуру будут переданы все консолидированные «Оборонпромом» пакеты акций вертолетостроительных предприятий. К концу текущего года все организационные моменты должны быть завершены. В 2007 г., после включения в состав холдинга оставшихся вертолетных активов – в том числе и акций ФГУП «Кумертауское авиационное производственное предприятие» (КумАПП, единственное предприятие России, специализирующееся на производстве вертолетов с соосной схемой несущего винта. – RBC daily), мы планируем завершить формирование интегрированной структуры.

– Не так давно вы купили у Сергея Недорослева пакет акций Улан-Удэнского авиазавода (УУАЗ). Вы можете раскрыть стоимость пакета? Был ли он продан дешевле с гарантией того, что холдинг будет управляться представителями менеджмента «Каскола»?

– Я бы не хотел обсуждать подробности по цифрам, так как эта информация составляет коммерческую тайну. Что касается присутствия «касколовского» менеджмента в «Оборонпроме», то я уже говорил, что мы с Виктором Григорьевым (бывший президент группы «Каскол», в настоящее время – первый заместитель гендиректора ОАО «ОПК "Оборонпром"». – RBC daily) давно знакомы, и его назначение обсуждалось с ним не один месяц. В то же время это не было неожиданностью и для Сергея Недорослева. Естественно, с человеком приходит определенная команда, но она невелика: Виктор Григорьев привел с собой двух человек. Хочу подчеркнуть, что сделка по вертолетным активам и переход топ-менеджмента из «Каскола» не связаны друг с другом.

– Сейчас перед «Оборонпромом» стоит вопрос подбора кадров для создаваемого холдинга. Как он решается? Когда можно ждать новых назначений?

– Что касается структуры управления вертолетного холдинга, то она сформирована. Сейчас речь идет об оптимизации кадров с учетом вхождения в «Оборонпром» «Камов-холдинга». Понятно, что постоянно идет ротация, совершенствуется структура, в команду приходят новые люди.

–Какой пакет акций останется у государства после создания вертолетостроительного холдинга, а какой будет у частных акционеров? Как будут распределяться акции, известны ли пропорции конвертации?

– В дополнение к уже переданным в корпорацию пакетам акций планируется передать 100% акций КумАПП, 49% акций «Камова», которые находятся в управлении РСК «МиГ», федеральный пакет в 3,4% акций в «Роствертоле». Это план на 2006 год. ФГУП «Производственное объединение "Стрела"» не входит в круг наших интересов, так как завод уже включен в состав НПО машиностроения. Тем более что предприятие находится в 150 км от Кумертау и производит абсолютно схожую продукцию. В этом плане остро стоит вопрос об ОАО «Арсеньевская авиационная компания "Прогресс"» (ААК). Горячего желания брать на себя ответственность за будущее этого актива у нас нет: предприятие находится на Дальнем Востоке, производство ниже точки рентабельности, речь идет о реанимации завода. Не стоит думать, что у «Оборонпрома» не хватает производственных площадей. Тем более что сейчас ААК специализируется не на вертолетной тематике, а на производстве морских ракет. Но если будет принято политическое решение по ААК, мы будем этим заниматься. О снижении доли государства речи не идет, скорее, можно говорить об увеличении его доли. У государства в такой структуре, как наша, должен быть контрольный пакет.

– На какой стадии находится вхождение в состав холдинга «камовской» кооперации? Когда будет получено разрешение на эту сделку от ФАС?

– Сделка уже состоялась, акции находятся на лицевом счете «Оборонпрома». Корпорация уже вошла в управление «Камова» и «Камов-холдинга». В соответствии с законодательством ФАС была заранее уведомлена о предстоящей сделке. Задержка в получении разрешения связана с достаточно большим объемом документов от всех участников холдинга, который процедурно необходим ФАС для оформления разрешения. Мы находимся в диалоговом режиме с ФАС и оперативно предоставляем запрашиваемые документы. Надеюсь, в ближайшее время антимонопольная служба выдаст свое разрешение на сделку.

– А как вы относитесь к тому, что с покупкой «Камова» в России в лице «Оборонпрома» появляется новая монополия?

– Я убежден в том, что если бы разрозненность предприятий продлилась еще какое-то время, если бы не был подписан указ президента, то и объединять было бы уже нечего – можно было бы смело переходить на продукцию компаний Sikorsky и Eurocopter! Российский вертолетостроительный бизнес находился практически у «точки невозврата». Доля отечественных вертолетов на мировом рынке постоянно снижалась: если в конце 80-х – начале 90-х годов мы контролировали 25% рынка, то сейчас только 5-7%. Как показывает опыт последних пятнадцати лет, самостоятельные предприятия в состоянии содержать себя, но о развитии, а тем более о прорыве, не может быть и речи. Поэтому, конечно, в определенной мере создание единого вертолетостроительного холдинга можно назвать монополией – в том смысле, что вне рамок этой структуры в России практически не будет существовать независимых от холдинга отечественных производителей и разработчиков вертолетов. Однако создание холдинга ни в коей мере не ограничивает зарубежных производителей вертолетов в продаже их техники у нас в стране. Кроме того, нет ограничений на создание производств зарубежных вертолетостроителей в России, если они сочтут это для себя интересным. То есть конкуренция на внутреннем рынке сохранится. Мировой, да и советский опыт показывают, что только при наличии мощного финансирования, причем в основном государственного, можно рассчитывать на стабильное развитие такой наукоемкой отрасли, как авиастроение. В большинстве индустриально развитых стран уже практически существуют монополии в авиастроении – Boeing в США, Airbus в Европе. При этом новые разработки, как правило, финансируются за счет госбюджета, а продвижение авиатехники осуществляется при мощной лоббистской поддержке всего государственного аппарата.

– Может ли объединение двух конструкторских бюро – «Камова» и «Миля» – означать, что победит одна из школ, или они будут существовать параллельно?

– Безусловно, они будут существовать параллельно. У каждого из КБ своя ниша. Например, «Миль» не занимается проектированием и созданием вертолетов по морской тематике – это прерогатива «Камова». Вертолет Ка-32, который хорошо зарекомендовал себя в трелевке леса, востребован в лесной отрасли.

– Планируется ли сотрудничество «Оборонпрома» с ведущими мировыми вертолетостроительными корпорациями, например Eurocopter и Sikorsky?

– А такое сотрудничество уже имеет место. Например, наши предприятия уже изготавливали некоторые конструктивные элементы для вертолетов Sikorsky. С Eurocopter был опыт создания совместного вертолета Ми-38, но его окончательный вариант остался российским. Что касается перспектив сотрудничества, то речь, на мой взгляд, может идти не о производстве каких-то элементов, а о реализации глобальных проектов по созданию машин. Тем более что по многим показателям мы являемся лидерами. Например, у нас нет конкурентов в области подогрева лопастей. Именно в таком ключе мы готовы говорить о сотрудничестве с западными компаниями.

– Не так давно «Оборонпром» взял на себя обязательство разработать в течение 2006 года программу развития УУАЗа. Вы уже можете сказать, что в ней будет содержаться?

– Мы серьезно занимаемся вопросами загрузки производственных мощностей УУАЗа, учитывая градообразующий статус этого предприятия и его роль в наполнении доходной части бюджета Бурятии. Один из элементов разрабатываемой нами программы – запуск производства новой машины Ка-60 с модификациями Ка-62 и Ка-65. В этом направлении «Оборонпрому» и менеджменту предприятия предстоит большая работа. На запуск программы будут затрачены как корпоративные, так и государственные средства.

– Как будет строиться стратегия «Оборонпрома» на международном рынке вооружений? Какие разработки планируется предлагать иностранным заказчикам? Какие «прорывные» продукты есть у российского вертолетостроения?

– Очевидно, что мы будем предлагать потенциальным покупателям всю имеющуюся на сегодня гамму вертолетной техники. Но уже сейчас ясно, что через пять лет мы не сможем выходить на рынок с сегодняшними вертолетами. Любой вертолет, как и любая другая техника, создается не за год и не за два. Если мы говорим о создании вертолета «с нуля», то это 7-10 лет. Нужно использовать опыт и «Камова», и «Миля» для создания прогрессивной вертолетной техники. Мы не настолько богаты кадровыми ресурсами, чтобы распылять их при создании новых машин. Поэтому, возможно, какие-то модели вертолетов будут разрабатываться совместно двумя КБ. Но уже сейчас можно сказать, что будет продолжена работа по перспективному вертолету Ка-62, который будет производиться на УУАЗе. Среди других приоритетов – средний вертолет Ми-38, боевой вертолет Ми-28, разработка КВЗ «Ансат». Мы также учитываем наработки по боевой машине Ка-50, которая в ее нынешнем облике может быть востребована иностранными заказчиками. Как перспектива – создание боевой машины нового поколения, которая должна прийти на смену Ми-28 и Ка-50. Скорее всего, мы будем заниматься перспективными разработками техники грузоподъемностью 11-13 тонн, сейчас в мире эта ниша свободна. В рамках холдинга начата разработка программы реструктуризации производства и оптимизации типомодельного ряда. Учитывая деликатность вопроса, мы не будем форсировать этот процесс и надеемся завершить его как минимум года через два.

– Интеграция вертолетостроения идет более активно, чем объединение самолетостроительной отрасли. Почему?

– Дело в том, что вертолетостроительная отрасль исторически была более компактна, количество заводов значительно меньше, чем в самолетостроении. Механизмы кооперации, взаимодействия у вертолетостроителей также исторически были более упорядочены.

– «Оборонпром» – государственная корпорация. Планируется ли ее выход на IPO?

– Мы рассматриваем такую возможность. Но это можно будет реализовать не раньше 2008 года. Пока рано говорить о схеме, по которой это будет происходить. Возможно, выход на рынок капитала будет осуществлять создающаяся управляющая компания «Вертолеты России», о которой я уже говорил. Для нас как государственной корпорации главное, чтобы привлечение капитала в компанию отвечало государственным интересам.

– Как строятся отношения с «Рособоронэкспортом», который является совладельцем «Оборонпрома»?

– Конструктивно. Мы работаем с «Рособоронэкспортом» по всему спектру производимой предприятиями нашей корпорации техники военного назначения – вертолетам, системам ПВО. Одновременно, в соответствии с указом президента, идет процесс оформления лицензии «Оборонпрома» на право поставки за рубеж запчастей, проведение ремонта и технического обслуживания ранее поставленной техники. В этой связи мы готовим программу по созданию целой сети центров технического обслуживания за рубежом, в том числе в кооперации с «Рособоронэкспортом».